Лев ЯШИН 
Яшин Лев Иванович. Вратарь. Заслуженный мастер спорта.
Родился 22 октября 1929 г. в г. Москве. Скончался 20 марта 1990 г. в г. Москве.
Воспитанник футбольной школы при заводе «Красный Октябрь» в Тушино.
Выступал за команду «Динамо» Москва (1950 - 1970).
Провел 326 (22 сезона) матчей в чемпионатах СССР. Статистики общественного пресс-центра московского «Динамо» к прощальному матчу Л. Яшина подсчитали все его игры. Их оказалось 812. По количеству выигранных медалей - рекордсмен среди советских футболистов.
Чемпион СССР 1954, 1955, 1957, 1959 и 1963 гг. Обладатель Кубка СССР 1953, 1967 и 1970 гг. В списке 33-х лучших игроков сезона - 14 раз - рекорд советского футбола.
Лучший вратарь СССР (приз журнала «Огонёк») 1960, 1963 и 1966 гг.
В сборной СССР - 74 матча - 14 сезонов подряд, за сборную выступал до 38 лет (в. ч. за олимпийскую сборную СССР сыграл в 6 матчах). Также сыграл за сборную СССР в 9 неофициальных матчах.
Участник чемпионатов мира 1958, 1962, 1966 (4-е место) гг. Олимпийский чемпион 1956 г. Обладатель Кубка Европы 1960 г. Серебряный призер Кубка Европы 1964 г. 2 раза играл за сборную мира (с Англией в 1963 г. и Бразилией - в 1968 г.).
В 1963 г. первым и единственным среди вратарей был признан лучшим футболистом Европы и награжден «Золотым мячом».
В 1985 г. за заслуги в развитии олимпийского движения удостоен высшей награды Международного Олимпийского комитета - Олимпийского ордена. В 1988 г. награждён Золотым орденом ФИФА "За заслуги перед футболом".
Начальник команды «Динамо» Москва (1971 - 1975). Заместитель начальника отдела футбола и хоккея ЦС «Динамо» (1975 - 1976). Заместитель начальника Управления футбола Спорткомитета СССР по воспитательной работе (1976 - 1984). Старший тренер ЦС «Динамо» по воспитательной работе (1985 - 1990). Заместитель председателя Федерации футбола СССР (1981 - 1989).
Герой Социалистического труда СССР. Кавалер ордена Ленина и двух орденов Трудового Красного Знамени.
В 1996 г. именем Яшина названа улица в Тольятти. Его имя с 1990 г. носит московская футбольная школа «Динамо». 2 мая 1997 г. был открыт памятник Яшину на территории Центрального стадиона «Лужники» в Москве. В 2000 г. у главного входа на стадион "Динамо" в Москве установлен мемориал Льва Яшина.
Ни один вратарь мира не пользовался такой популярностью. Его игра - это целая эпоха в развитии вратарского искусства. Обладал прекрасной координацией движений и молниеносной реакцией. Умел предвидеть, как будет развиваться атака, исоответственно, выбирать позицию. Поединки с нападающими - один на один - он выигрывал практически все. Он был не только выдающимся вратарем, но и в большой мере новатором. В частности, его выходы далеко из ворот, очень помогавшие защитникам отражать атаки соперников, введение мяча в игру рукой, позволявшее быстро начинать контратаки, умелое руководство обороной прочно вошли в практику игры вратарей, и до сих пор специалисты и комментаторы называют эти приемы "яшинскими".
За время выступлений на футбольном поле Лев Яшин в 270 играх сохранил свои ворота "сухими" и отразил более 150 пенальти.
ЧЕСТНАЯ ЖИЗНЬ В ФУТБОЛЕ
Что бы там сегодня ни говорили, у нас была великая эпоха. Потому что никто, даже самый оголтелый ненавистник нашей страны, не посмеет заявить, что такие символы России XX века, как Юрий Гагарин или Лев Яшин, были "рабами" или "выдумкой советской пропаганды". Именно Гагарин и Яшин олицетворяли собой две самые привлекательные стороны русского характера. Первый космонавт планеты - неудержимый порыв в неизведанное. Первый вратарь мира - надежность, выдержку, упрямую защиту родных рубежей до конца, через не могу.
Лев Иванович Яшин появился на свет 22 октября 1929 года в Москве. Ему шел седьмой год, когда на экранах появился легендарный фильм "Вратарь" по книге Льва Кассиля. Мощная фигура "вратаря республики" Антона Кандидова, повергавшего суровых соперников из числа "черных буйволов", стала примером для подражания у миллионов мальчишек. Футбол в те времена был не просто спортивной игрой. Он был еще и игрой героической, романтической и неотразимо притягательной. А когда осенью победного 1945 года московское "Динамо" совершило блестящее турне в стан британских союзников, у 16-летнего Левы Яшина сомнений не осталось: только московское "Динамо". В воротах было на кого посмотреть: прыгучий Алексей Хомич, прозванный англичанами "Тигром", в конце 40-х пребывал в блеске и величии. У него и учился вратарскому мастерству Лев Иванович, по старой традиции таская за мэтром чемоданчик с амуницией.
Детство и юность лучшего вратаря мира были нелегкими. Маленький Лева жил с родителями и другими многочисленными родственниками в тесной квартирке на Миллионной улице, неподалеку от завода "Красный богатырь". Футболу учился в родном дворе, между игрой в казаки-разбойники и подкладыванием пистонов на трамвайные рельсы. Покупка дерматинового мяча в складчину приносила огромную радость. Детские годы Яшина, как и всех его сверстников, закончились в 1941-м, с началом войны. Вместе с родителями он отправился в эвакуацию под Ульяновск. Окончив пять классов, парнишка пошел на военный завод учеником слесаря. В 1944 году Яшины вернулись в Москву, но заводские будни продолжились. Из Сокольников Леве приходилось ездить на работу в Тушино двумя трамваями и на метро Вставал а пять утра, возвращался домой затемно: вечерами играл в футбол за заводских. Первый тренер Яшина Владимир Чечеров сразу выделил его в шеренге пацанов и поставил в ворота. А во дворе Лева считался бомбардиром...
Самое раннее фото Льва Яшина (второй слева), как вратаря. Турнир заводских любительских команд в 1948 году.
Динамовцем Лев Иванович стал почти случайно. Изнурительная заводская работа привела 18-летнего парня к душевному срыву. Яшин ушел из дому, переселился к приятелю и перестал ходить на завод. Добрые люди посоветовали пойти в армию - иначе можно было схлопотать срок за тунеядство. Служить начал в Москве, и вскоре с легкой руки Аркадия Ивановича Чернышева оказался в юношеской команде московского "Динамо". А весной 1949-го он уже был третьим вратарем основной команды, после Хомича и Вальтера Саная. Вратарская служба Яшина начиналась с трех глупейших конфузов. Весной 1949-го в Гаграх "Динамо" играло контрольный матч со сталинградским "Трактором". Вратарь сталинградцов лихо выбил мяч, и Яшин готовился его поймать, но столкнулся с защитником Аверьяновым. Бесхозный мяч предательски залетел в ворота. Маститые динамовцы во главе с Бесковым, Карцевым и Малявкиным надрывали животы от хохота. Осенью 1950 года Яшину пришлось выйти на замену получившего травму Хомича в принципиальной игре со "Спартаком". Коленки у юноши дрожали по полной программе, и дело добром не кончилось. Яшин опять столкнулся, на этот раз со Всеволодом Блинковым, и спартаковец Николай Паршин спокойно сравнял счет. После матча в раздевалку явился некий милицейский чин и повелел убрать "этого сосунка" с глаз долой. До 1953 года Лев глухо сидел в запасе, а когда ненароком появился на поле в игре с тбилисцами, цифры 4:1 в пользу москвичей быстро превратились в 4:4. Хорошо еще Бесков в конце матча забил-таки победный гол. Яшин с горя ушел играть в хоккей с шайбой и даже выиграл с динамовцами Кубок СССР.
И этот неудачник уже в середине 50-х вдруг стал лучшим вратарем Союза. Все объяснялось до неприличия просто: Хомич научил его работать на тренировках до седьмого пота. И количество исподволь перешло в качество. Яшин стоял в воротах красиво, даже элегантно. Вопреки традиционной методике 50-х, Лев Иванович позволял себе далеко выходить из ворот и эффективно срывать атаки превосходящего противника. Усердие Яшина счастливо наложилось на невиданный впоследствии подъем нашего футбола - победу на Олимпиаде в Мельбурне (1956) и завоевание первого в истории Кубка Европы (1960). В 1966-м Лев Иванович стал призером английского чемпионата мира. В его вратарской биографии только чемпионатов мира четыре, с 1958-го по 1970-й, победы в чемпионате и Кубке СССР. После Яшина московское "Динамо" выиграло чемпионат только раз, в 1976-м, да и то это была фактически половина чемпионата (в тот год почему-то, как в Аргентине, определялся "весенний" и "осенний" чемпионы).
Лев Иванович стоял в воротах до 41 года. Больше его протянули на поле немногие: Стэнли Мэтьюз, Роже Милла, кемеровский самородок Виталий Раздаев. Его примеру последовали Дино Дзофф, Питер Шилтон и Мишель Прюдомм. Той же дорогой следует и ушедший из "Манчестер Юнайтед" Петер Шмейхель.
Лев Яшин и Пеле. 
Долголетия могло и не случиться. В советском футболе тех, кому за тридцать, выбраковывали безжалостно. В 1962-м, после злосчастного четвертьфинала с Чили, Яшин решил расстаться с вратарским ремеслом. По телевизору тот чемпионат не показывали, а запущенная журналистами версия о том, что в обоих пропущенных мячах виноват только он, моментально разлетелась по стране. Наш добрый народ потребовал удалить виновника "на пенсию". Яшин удалился в деревню, но в один замечательный день решил вернуться. Назло всем крикунам, и заиграл так здорово, что в следующем сезоне получил "Золотой мяч", а "Динамо" уверенно выиграло чемпионат страны.
Подтянутый, приветливый, располагающий к себе Лев Иванович стал одним из самых узнаваемых в мире советских граждан. Осенью 1963 года он играл за сборную мира в матче, посвященном 100-летию английского футбола. Тогда такие матчи были редкостью, и к ним привлекалось пристальное внимание. В звездной компании (Пушкаш, ди Стефано, Копа, Эусебиу) Яшин не только не затерялся - он блистал на "Уэмбли", не пропустив за отведенный ему тайм ни одного мяча. Весной 1971 года на прощальном матче Яшина собрался весь тогдашний футбольный бомонд во главе с Бобби Чарльтоном и Гердом Мюллером. Мюллер активно и на полном серьезе пытался забить Яшину гол, но так и не смог этого сделать. Уходил Лев Иванович по-королевски. Непобежденным и непревзойденным. В спортивной прессе сегодня можно прочитать, что тот футбол "безнадежно устарел", но при одном взгляде на хроникальные кадры мгновенно осознаешь, что это совершеннейшая неправда. Яшин и его манера игры в футбол остро современны. Вспомним, например, как Лев Иванович относился к роковым вратарским промахам: "Какой же это вратарь, если не терзает себя за пропущенный гол! Обязан терзать. Если спокоен, значит, конец. Какое бы ни было у него прошлое, будущего у него нет".
Десятилетия работы на износ дали о себе знать: великого вратаря одолевали тяжелые болезни. На праздновании своего 60-летия (его для удобства публики перенесли на август 1989 года) Яшин в последний раз предстал перед публикой, мужественно превозмогая хвори. Потом были тревожные больничные будни, вручение звезды Героя Социалистического Труда. И безвременная кончина в начале 1990 года, на 61-м году жизни. Со смертью Льва Ивановича советский футбол закончился окончательно и бесповоротно. Возможно, в полной мере эту потерю нам предстоит еще осознать...
Последний его 813-й матч состоялся 27 мая 1971 года. По окончании прощального матча Лев Иванович Яшин обратился к трибунам в Лужниках с короткой, нескладной речью. «Спасибо, народ». Он ушел в ранге национального героя. На Аллее спортивной славы в Лужниках установлен памятник величайшему футболисту нашего времени - Льву Яшину.
Юрий БОРИСЕНОК. Журнал "Мой футбол" N9, 1999 г.
МНОГОЕ ВИДНО ИЗ ВОРОТ
Излишне доказывать, что вратари в ходе матча имеют лучшие условия для наблюдений, нежели полевые игроки. Поэтому особый интерес представляют впечатления Льва Яшина. С ним беседовал после VIII чемпионата мира его товарищ по сборной страны пятидесятых годов Сергей Сальников.
- Скажи, Лева, куда девались твои далекие выходы из ворот, которые одних приводили в восторг, других заставляли хвататься за сердце, ибо казались излишне рискованными, но во всяком случае никого не оставляли безучастным?
- Да, действительно, таких выходов нынче поубавилось, и я объясняю это прежде всего сменой тактических систем. Ранее, во времена "дубль-ве", крайние защитники и одиночка-центральный стояли друг от друга на большом расстоянии. Широкие коридоры между ними невольно соблазняли противников посылать длинные передачи в прорыв. Потому мне довольно часто приходилось совершать далекие вылазки, казавшиеся со стороны рискованными. Такие меры были полезными: они избавляли моих партнеров по защите от лишней траты сил и пресекали в зародыше готовые возникнуть единоборства. По сути дела, эти вылазки были безопасными, ибо требовали лишь элементарного расчета. Теперь иное дело. С утверждением второго центрального защитника появилось дополнительное звено в растянутых ранее, коммуникациях. Оборона стала более насыщенной, в ней почти исчезли зияющие бреши, и, наконец, она стала проявлять неуклонную тенденцию к отходу назад, ближе к вратарю, чтобы зорко охранять самый опасный участок - подступы к воротам. Причины исчезновения длинного паса в прорыв кроются и в тактически более грамотном расположении защитников по отношению к своим подопечным.
Дружеский шарж А.М. Ели- сеева и М.А. Скобелева.
- Но ведь защита не всегда лишает противников оперативного простора в глубину поля! Случаи, когда они, поддерживая наступление своих нападающих, выдвигаются к средней линии поля, подтверждают это. Спрашивается, чем же объяснить отсутствие длинного паса вперед со стороны соперника при столь, казалось бы, благоприятных условиях?
- Я уже сказал, что защитники стали хитрее. Находясь у средней линии, они не рискуют атаковать нападающего сразу, а предпочитают иметь фору, которая и позволяет им в случае длинного паса легко приходить к мячу первыми. При таких условиях этот пас стал бессмыслицей и канул в небытие, а вместе с ним и мои далекие рейды.
- На чемпионате мира в твои ворота было забито пять голов. Как ты охарактеризуешь каждый из них?
- Говорить об этом, как ты сам понимаешь, малоприятно. Но я постараюсь объективно рассказать об этих печальной памяти случаях.
Венгр Бене забил мне первый мяч. История его проста. Бене хорошо открылся по месту правого центра нападения и получил пас в ноги. Путь к воротам неожиданно оказался открытым, и Бене вышел со мной один на один. Понимая, что ничего другого не остается, я ринулся навстречу, стараясь помешать удару броском в ноги. Но венгр, имевший достаточно времени, чтобы правильно оценить все выгоды своей позиции, хладнокровно распорядился мячом и послал его, подняв надо мной, в сетку.
Во встрече с командой ФРГ счет открыл Халлер. Он получил диагональную передачу - по-моему, от Шнеллингера - и, казалось, прежде чем нанести удар, обязан был обработать мяч, ибо стоял почти спиной к воротам. Я инстинктивно вышел вперед, чтобы сократить ему угол обстрела. Но Халлер против ожидания сразу нанес удар из очень трудной и невыгодной позиции. Удар вышел несильным, но неожиданным, и это решило дело.
В этом же матче я пропустил гол от Беккенбауэра. Беккенбауэр с мячом не спеша продвигался к нашим воротам, высматривая по пути, кому бы повыгоднее отпасовать. Он долго не мог решить это, поскольку все партнеры были прикрыты. Я низко нагнулся, и с трудом, сквозь мелькавшие просветы в частоколе ног игроков, старался не упускать его из виду. И все-таки, к несчастью, в решающий момент, в момент удара, Беккенбауэр оказался скрытым от меня игроками, и я увидел мяч, летящий в угол, слишком поздно. Такова правда об этом голе, вызвавшем много разноречивых суждений.
Следующий гол - с 11-метрового - от Эйсебио. Играя с ним вместе за сборную Европы в Сплите против национальной команды Югославии, я приметил, что его излюбленный угол ворот - под правую руку вратаря. И здесь, на чемпионате, он бил до встречи с нами три 11-метровых - и все в тот же угол. Я вправе был думать, что он не изменит своей привычке в столь ответственный момент, и приготовился к этому. Однако сделать что-либо оказалось невозможным: настолько удар был прицельным и сильным.
И, наконец, о последнем, пятом, мяче - во встрече с Португалией. После короткого навеса примерно на 11-метровой отметке завязалась борьба за верховую передачу между Корнеевым и Аугусто. Аугусто прыгнул чуть выше и раньше и сбросил мяч в сторону. Оказавшийся рядом Торрес с ходу и без помех мощно пробил под штангу. Спасти положение, на мой взгляд, было невозможно.
- Кстати, а вообще можно ли взять любой мяч или есть так называемые бесспорные голы, после которых остается лишь развести руками?
- Несколько отвлеченный вопрос. На него можно ответить двояко. Теоретически отражаются любые удары, но для этого в каждом случае вратарь должен - а иногда такое возможно по чистой случайности - оказаться в самом нужном месте ворот. Но практически доказано, что любой, даже самый пустяковый, мяч может быть пропущен из-за несвоевременного переключения внимания, неровностей поля и многих иных причин. Так что в конечном итоге все зависит от спортивной формы вратаря и частично от стечения счастливых или неблагоприятных обстоятельств.
- Кто из вратарей и чем понравился тебе на чемпионате?
- Больше других произвели на меня впечатление англичанин Бенкс и итальянец Альбертози. Первый обращает на себя внимание исключительно простой манерой игры, лишенной всякой рисовки. В то же время, наделенный отличной реакцией и сметливостью, он одинаково уверенно играет как на линии ворот, так и на выходах. Итальянец подкупает гибкостью и стройностью, очень пластичен и чуток в обращении с мячом - иными словами, обладает великолепной техникой. Кроме того - а это немаловажно, - умеет поддержать и обратить на пользу своей команде динамику ситуации, быстро и безошибочно вводя мяч в игру рукой.
Бенкс и Альбертози - оба сильны. Допускаю, что если бы им пришлось поменяться командами, то Альбертози, оставшийся несколько в тени из-за неудачного выступления сборной Италии, мог бы привлечь к себе больше внимания,
- Что, по-твоему, изменилось в игре вратаря с того времени, когда ты начинал? Какие приемы вышли из употребления и какие появились?
- Ничто не потеряло своей ценности из ранее накопленного багажа. Просто приобрел больший удельный вес и значение такой тактический прием, как выход накоротке. Отвечая на первый твой вопрос, я уже говорил об исчезновении длинного паса на выход. При новой системе такиа передачи стали свидетельством наивности и прямолинейности мышления. От них пришлось отказаться. Взамен от нападающих потребовались иные, более гибкие формы обыгрывания. Защитники при малейшем намеке на опасность предпочитают ныне группироваться вблизи штрафной площади: ведь здесь, в условиях умышленно созданной толчеи, им легче давать отпор нападающим. На чемпионате в той или иной степени все команды отдали дань этой тенденции, Вратари оказались между стойками ворот и стенкой своих и чужих игроков, расположенной где-то у границы штрафной. Таким образом, оперативный простор крайне сузился, и мы, вратари, стали совершать вылазки в моменты наивысшей кульминации, как бы из засады, неожиданно приходили на помощь там, где, по нашему мнению, она нужна была более всего. Как видим, характер выходов изменился: они стали короткими и более частыми, поэтому так возросла роль мгновенного решения и тонкого расчета. Скажу больше, времени подчас на размышление совсем не бывает, и при выходе приходится полагаться на интуицию. Теперь вратарям мало уметь только играть на линии ворот, пусть даже и отлично. Нынешний футбол не идет на компромиссы и к классным вратарям предъявляет требования тактического характера.
- Не заметил ли ты чего-либо нового в игре нападающих?
- В арсенале технических приемов ничего принципиально нового не приметил. Обращает на себя внимание та решимость, с какой все форварды, оказавшиеся волею случая впереди, атакуют в одиночку превосходящие силы защиты. Если на прошлых чемпионатах такую роскошь могли позволить себе лишь Пеле и Гарринча, то сейчас появилась целая плеяда искусных дриблеров, которые с удивительной ловкостью способны индивидуально обыграть подряд нескольких соперников. Среди таких "слаломистов" нужно назвать Эйсебио, Альберта, Бене, Симоэса, Болла и наших Численко и Метревели. Интересно, что эти и другие яркие представители атаки любят получать мяч в ноги и уже с ним пробиваться к воротам. Мне кажется, что такая манера выработалась не случайно и диктуется во многом поведением защитников, гораздо охотнее предоставляющих относительную свободу в приеме мяча и упорно не дающих возможности открыться за спину. Имея мяч, команды очень дорожат им и, чтобы сохранить его у себя, не пренебрегают даже серией поперечных передач. Пас вперед на обострение атаки следует незамедлительно в случае, когда передний нападающий выказал признаки активности и нашел обещанную позицию для диверсии.
- Всем хорошо известно, что ты во время игры помогаешь своим партнерам словом, подсказкой. Как относятся они к этому? Всегда ли прислушиваются к твоим советам?
- Я всегда ценил подсказ. Да и как же иначе? В быстрых сменах ситуаций защитник, желая подстраховать партнера, иногда невольно теряет из виду своего подопечного, Мне же, стоящему сзади, все видно как на ладони - вот и приходится подсказывать! Ребята понимают, что мое вмешательство вызвано интересами дела, а отнюдь не желанием кого-то укорить, и поэтому всегда реагируют сразу и, как мне хочется надеяться, признательны мне за это. Правда, на чемпионате с подсказом дело шло не всегда гладко.
В ходе игр обычно страсти накалялись. Распалялись и зрители, поднимавшие неистовый шум. По мере приближения мяча к воротам шум перерастал в истошный рев. Меня не могли услышать, но я все же кричал (больше, разумеется, для самоуспокоения, и это, право, неплохой способ для избавления от нервного напряжения!). В то же время я старался рассчитать и занять такую позицию, чтобы не быть застигнутым врасплох, если угроза последует из района, куда я только что адресовал подсказ. И все-таки, несмотря на любые препятствия, я за подсказ - товарищеский и своевременный.
- По-прежнему ли штрафной удар, выполняемый срезкой, т. е., как иначе его называют, "сухой лист", является опасным или вратарями найдено противоядие против него?
- Этого удара следует опасаться более всего. Искусство его выполнения выросло. Появилось немало умельцев, для которых "стенка", как это ни парадоксально, стала не помехой, а скорее союзником, помогающим дезориентировать нас, вратарей. Нетрудно представить незавидную нашу долю, особенно если удар производится несколько по диагонали по отношению к воротам. Та их часть, которая открыта для удара, блокируется нами, но мы знаем, что последует обводящий "стенку" удар в другую половину, незащищенную, и нервничаем из-за этого. В момент удара страх за эту злосчастную половину невольно гонит нас на середину ворот - авось в случае чего успею и туда, и сюда! А бьющие пошли все сплошь хитрецы - целятся попасть впритирку с крайним игроком в "стенке". Расчет простой: если мяч не заденет никого и обогнет "стенку", есть шанс угодить в угол, если заденет, - возможен отскок в другой угол, именно в тот, из которого за мгновение до этого вратарь в поисках спасения переместился на середину. Безрадостное положение, когда не знаешь, чего ждать, не правда ли? Поэтому-то вратарям так не нравятся эти удары. На чемпионате было забито несколько голов таким способом.
С. САЛЬНИКОВ. Еженедельник "Футбол", 1966 г.
ЛЕВ ЯШИН: СИМПАТИЧНЫЙ И, ГЛАВНОЕ, ВЕЖЛИВЫЙ
Вот уже 15 лет, как его нет с нами, но память о легендарном вратаре Льве Яшине жива среди болельщиков. О том, каким он был вне футбольного поля, читателям «АиФ. Суперзвезды» рассказала его вдова Валентина Тимофеевна Яшина.
Знакомство на танцах
— Валентина Тимофеевна, в вашем лице я беседую с коллегой. Ведь вы всю жизнь проработали корреспондентом на радио и были редактором. Как вы познакомились со Львом Ивановичем? Неужто брали интервью?
— Нет, в ту пору журналисты за Яшиным еще не охотились. Познакомились мы на танцах. Как сказала бы сейчас наша 19-летняя внучка Наташа, — на дискотеке.
— Вот это да! Молодой Яшин увлекался танцами?
— Всю жизнь помимо футбола он увлекался рыбалкой — до самозабвения. О том, что он неплохо играет за дубль московского «Динамо», я знала от брата, страстного болельщика, и его друзей. Однажды ребята предупредили: «Сегодня Яшин к нам приедет, можем познакомить». Вечером появился, этаким забавным басом представился: «Лев». Длинный, тощий, но симпатичный и, главное, вежливый.
До свадьбы мы лет шесть, наверное, встречались. Поженились как раз под Новый, 1955 год. Вот за эти годы и до последних своих дней Лев не миллион алых роз, а явно поболее мне преподнес. Свежие цветы его заботами в нашем доме вообще никогда не переводились.
— Ему-то, кажется, это было нетрудно: судя по кинохронике, восторженные болельщики буквально заваливали цветами своих кумиров.
— По-всякому случалось. Суммы, которые футболистам за границей тогда в валюте выдавали, были совершенно незначительными. Несмотря ни на что, муж, возвращаясь с любого зарубежного матча, всегда привозил мне дорогой, изящно оформленный букет каких-нибудь красивых экзотических цветов. Это сегодня нечто подобное и у нас можно купить за очень приличные деньги. Партнеры по сборной Союза сначала посмеивались над галантностью Яшина, а потом, когда мы с их женами и подругами, как обычно, встречали команду в аэропорту «Шереметьево», стали почти все появляться на выходе с цветами — вроде как следуя традиции.
— Вот вы упомянули об излюбленном увлечении супруга — рыбалке. Об удачливости Яшина на этом поприще даже журнал «Рыболов-спортсмен» когда-то писал. У вас, надо думать, хлопот прибавлялось — всякий раз уху варить, чтобы мужа побаловать?
— Беспокойство во время его сборов на рыбалку я всегда испытывала, это точно! В районе нашей дачи он вблизи помойки ошивался, мусорные кучи разгребал — искал опарышей, дождевых червей собирал. Я ему говорила: «Что люди подумают?» А он мне: «Да кто же меня тут узнает?» А уху в нашей семье не слишком жаловали. Обычно весь улов мы жарили, причем Лев занимался этим собственноручно.
— Известно, что в лучших ресторанах мира повара — всегда мужчины!
— Муж действительно стряпал с удовольствием и не видел в этом ничего особенного. Когда я задерживалась на работе, а он приходил домой с тренировки, запросто мог и котлеты пожарить, и вермишель или макароны отварить — ни за него, ни за обеих наших дочерей, пока они были маленькими, у меня в этом плане голова не болела.
«За годы супружества Лев преподнес мне не миллион алых роз, а явно поболее». Фото А. АЛЕКСЕЕВА.
— После заморских разносолов, которыми наших футболистов потчевали в зарубежных турне, банальные котлеты…
— Так и было! Не то что гурманом, привередливым в еде Лев никогда не был — сметал все, что бы я ни приготовила, только нахваливал. А уж нечто особенно вкусненькое и дорогое на стол подавалось по праздникам или же когда у нас дома друзья собирались, что, впрочем, случалось довольно часто.
— Интересно, каким Яшин бывал в такие моменты?
— В шумных компаниях чувствовал себя как рыба в воде, выпить, когда можно, был отнюдь не дурак и женщин любил… Я его понимала, умела прощать.
— Ну, при его-то необычайной популярности от террора поклонниц, поди, семье действительно приходилось спасаться?
— «Террор» — это уж чересчур. Правда, и Лева, и я ума не могли приложить, откуда стольким болельщицам становится известен наш номер телефона.
— Ревновали?
— А вы как думаете? Но и понимала одновременно. Лев, надо отдать ему должное, старался меня не обижать и делал все возможное, чтобы мне с ним было интересно и радостно. Я, кстати, немало поездила с ним по миру — исключительно по его инициативе.
Просто Пеле
— Среди ваших с мужем личных друзей много настоящих суперзвезд — Бобби Чарльтон, Беккенбауэр, Эйсебио, король футбола Пеле… Как, к слову, вы с ним познакомились?
— Хороший вопрос! Думаю, из болельщиков нашей страны с Пеле я познакомилась самой первой. Причем еще до того, как он стал звездой мирового футбола. Это было в 1958 году, перед чемпионатом мира в Швеции. Лев пришел из спорткомитета: «Есть вакантное место в тургруппе. Хочешь поехать?» — «А сколько это стоит?» — «Да неважно!»
Оказавшись в Швеции, я сразу позвонила по телефону мужу. Он говорит: «Бери такси и жми к нам в гостиницу!» Времени было в обрез: туристы прилетели на финальную часть чемпионата, а наша сборная туда не пробилась и уже готовилась к возвращению домой. Лев встретил меня на тротуаре перед гостиницей, но повел не через главный вход, а почему-то сбоку, через служебный.
«Часто задавал мне вопрос: «Ну, как я торчал?»На лестничной площадке стоят несколько наших, нарушают режим — покуривают в кулак. Меня почти все знали в лицо, посыпались шутки, подначки. В этот момент прыжками по лестнице скачет юркий черный парнишка — мелкий такой, Яшину едва до груди. Лев притормозил его ладонью за шею — тот вовсе не возмутился такой бесцеремонностью, наоборот, расплылся в улыбке. А Яшин мне: «Познакомься, Валентина. Это — Пеле. Вот увидишь, он скоро станет таким футболистом, какого мир еще не знал».
— Пеле-то что-нибудь понял из того, что говорил тогда Лев Иванович?
— Ох, позднее-то мы обсуждали ту нашу первую встречу неоднократно. Что я — жена Яшина, Пеле, по его словам, догадался сразу. Да и смысл произнесенной Львом фразы также уловил, потому и улыбался не просто из вежливости. Я, кстати, воочию убедилась в том, что Лев обладал потрясающей способностью сходиться с людьми в любой стране мира. Не знал ни одного языка, кроме русского, но всегда мог объясниться — улыбкой, глазами, жестами.
— Однако согласитесь, так и впросак недолго попасть.
— А вот он не попадал — даже в экстремальных ситуациях. На чемпионате мира-66 в Англии, где мне также довелось побывать, произошел такой случай. Сборная СССР уступила в матче за бронзовые медали португальцам, и после игры двоих из наших выборочно пригласили на допинг-контроль. Одним из них был Яшин. Я, ничего еще не зная, жду его у выхода из раздевалки, ну, на площадке возле автобуса. Пробегает врач команды: «Лева сейчас выйдет». Но муж появился только три часа спустя.
Рассказывает: «Там же, в комнате этой, за столом сидит комиссия в полном составе — врачи, лаборанты, у дверей охранники. Дали стеклянную колбу и показывают: «Давай, мол, наполняй, не стесняйся». А я не могу у всех на глазах… не стесняться. Ну никак! Предложили пива. Потом сухого вина — все без толку. Я их жестами пытаюсь убедить: выпивать прилюдно готов хоть до рассвета, а вот остального не предвидится…»
— Что, так и не сдал анализ?
— Так и не… Англичане прониклись да и отпустили его в конце концов с миром.
Очень смирный Лев
«Дочерям никогда ничего не приказывал и не навязывал» (с женой, дочерьми и внуками). Фото А. АЛЕКСЕЕВА
— Интересно, жена знаменитого вратаря имела право дома, скажем на кухне, давать ему какие-то советы, что-то подсказывать?
— Не только имела — для Льва мое мнение было небезразлично. Я, например, не советовала ему слишком уж громко кричать на поле. Считала, что это неприлично. Он же смеялся и горячо доказывал, что иначе игроков не заставишь как следует шевелиться.
Часто задавал мне свой излюбленный вопрос: «Ну, как я торчал?». То есть как он выглядел на поле во время игры, либо в новом костюме, либо за рулем своей «Волги». Однажды я ему ответила: «Да вроде все ничего, вот только ноги кривоваты». Угораздило же меня такое сморозить! В следующем матче, смотрю, мой Лева как-то подозрительно ногами перебирает, ни минуты не остается в спокойной позе. Вместо того чтобы на игре сосредоточиться, он «кривизну» ног старается как-то замаскировать.
— По рассказам болельщиков со стажем, Яшин на поле ближайших партнеров держал в строгости. А дома? Как, например, дочек воспитывал?
— Если уж мы с ним ссорились по какому-либо поводу, то молча отсиживались у телевизора или с книжкой — каждый в своем углу. Потом, как правило, он первым приходил, подлизывался.
А дочерям никогда ничего не приказывал и не навязывал. Как-то возвращаюсь вечером с работы, вся моя троица сидит в обнимку на диване, смотрит по телику мультики. Между тем в доме есть нечего, пусто — хоть шаром покати. Надо ужин на скорую руку готовить. Позвала мужа на кухню: «Лев, неужели девчонок нельзя было за хлебом послать? Ну-ка давай, живо!» Через минуту стукнула, закрываясь, дверь, а на кухню вышла старшая дочь Ирина: «Мам, чем тебе помочь?» — «Лена за хлебом отправилась?» — спрашиваю про нашу младшую. «Папа авоську взял и говорит: «Девочки, я в булочную прогуляюсь, кто мне компанию составит?» — Ну Ленка с ним и увязалась…»
— Как он переживал неудачи?
— Очень болезненно. Морально казнил себя почти за каждый пропущенный мяч. Никто, кроме домашних, не знает, как он переживал после чемпионата мира в Чили. Ведь тогда за провал сборной СССР на Леву пытались повесить всех собак. Но Бог его миловал! Я имею в виду приглашение в сборную мира для участия в матче, посвященном 100-летию футбола, который игрался в Лондоне на знаменитом «Уэмбли». Лев фантастически удачно отстоял первый тайм, и сборная мира повела в счете — 2:0. И только во втором тайме, когда место в воротах занял его сменщик, англичанам удалось их распечатать, а потом и уйти от поражения — 2:2. Для Яшина это была переломная игра, оборвавшая все пересуды о его якобы закате. После нее ко Льву вернулась былая уверенность в собственных силах и мастерстве.
— Понимаю, что вам непросто рассказать о трагедии, которую довелось пережить ему, вам, вашим близким. Имею в виду закупорку вен — не знаю, как по-научному, — приведшую к ампутации правой ноги, которую перенес Лев Иванович…
— Это было жутким несчастьем, бедой для него и для всех, но не трагедией. Так я говорила самому Льву, когда мы встретились в реанимационном отделении госпиталя наутро после операции. Он полулежал в шезлонге, еще отходил от наркоза. Но уже отдавал себе отчет в происходившем. Увидел меня, заплакал, жестом показал: мол, вот я теперь какой. Я наклонилась к нему, поцеловала в мокрую щеку, прошептала на ухо: «Лева, я знаю, как тебе сейчас больно и на душе тошно. Но тебе же в конце концов не всю ногу отрезали. Главное, как ты был мужиком, так им и остался. И я тебя по-прежнему буду любить!». Ну вот, сказала ему это, а он вдруг рассмеялся — сквозь слезы. Вошел хирург, который его оперировал, увидел нас: «А я не знал, что бы такое предпринять, но раз улыбаетесь, значит, будем жить дальше».
